Виктор Войтов 

В Международный день музыки каждый сам себе немного Моцарт, Шостакович или Александра Пахмутова…

Об участниках концерта, смысле джаза и пользе мечты Виктор рассказал главному редактору superstyle.ru Елене Вышинской.

- Как рождалась идея концерта?

- Много о чем мечталось. 5 лет назад было пятидесятилетие шедевра "Kind of Blue" Майлса Дэйвиса. Тогда я приобщился к изданию книги на русском языке, а концерт организовать не получилось. Вместе с Дэйвисом в той записи принимал участие еще один гений – Джон Колтрейн, чья незабываемая "A Love Supreme" и появилась 50 лет назад, повлияв на многие поколения музыкантов и ценителей…

- А на вас?

- В первую очередь речь обо мне!

- Вы так просто запоминаете даты – пятьдесят лет одному произведению, другому?

- Шедевры такого масштаба можно перечислить по пальцам одной руки. Гениев вообще мало.

Вот, к сожалению и стыду, дни рождения детей, внуков и друзей могу не сразу вспомнить, а здесь, видимо, что-то глубинное…

- Помните, когда джаз появился в вашей жизни?

- Я даже день запомнил, такое было потрясение. Мне было 17 лет и я по уши был увлечен Чабби Чеккером, Элвисом Пресли, появившимися "Битлз". И понимал, что в музыке меня еще куда-то тянет, но не понимал, куда. А один из моих знакомых, сын высокопоставленного работника ЦК КПСС, приехал из Праги с международного фестиваля джаза, привез пленки, я купил первый магнитофон… Начал слушать "непонятные записи", превратившиеся в совершенно потрясающие ощущения, которые я испытал после неоднократного прослушивания. И это определило все мои будущие отношения с джазом и, наверное, с искусством вообще.

Личное, найденное, подлинное, добытое, прочувствованное… Моё собственное открытие, когда интуиция оказывается абсолютной истиной! Не было никаких сомнений, что это совершенно сумасшедшая музыка, ни на что не похожая, потрясающая и глубокая. Сколько в ней всего скрыто. Месяца два слушал и не обращал внимания, а вдруг открыл столько для себя очень важного. И понял тогда, что главное проявляется не сразу и нужно быть внимательным и терпеливым.

Джон Колтрейн "A Love Supreme". 

- Все, кто слышал ваш саксофон, считают вас профессионалом…

- В Бауманском университете я играл в ансамбле, а когда закончил - надо было выбирать, по какой специальности идти в армию – по основной или в оркестр. Выбрать музыку уверенности в себе мне не хватило. А любовь осталась.

Джаз стал для меня точкой отсчета. И в искусстве, и в науке, и в бизнесе, и в отношении к жизни, и даже к людям. Как-то это все взаимосвязано. В джазе я почувствовал глубину и искренность. Надежные отношения, надежные люди… Джаз никогда не предает.

А в то время, в начале 70-х, это было "особое министерство" людей знакомых, музыкантов, никак не связанных ни с коммерческим успехом, ни с прагматизмом.

Джаз – это язык общения, имена и знаки. Ничего не надо было объяснять. Возникало понимание, отношения, дружба. Такое было невероятное время. Джаз, напомню, официально был не признан.